Опустив голову, бедняк безмолвно протащился в сени, преследуемый шумною толпой, которая чуть не сшибла с ног его вожаков, ругавшихся на все бока; но когда его
вывели на улицу, когда неумолимый дождь начал снова колотить его в бока и спину, когда студеные лохмотья рубашки, раздуваемые свирепым ветром, начали хлестать в его изнуренную грудь, старик поднял голову, и помертвелые уста его невнятно прошептали о пощаде; но яростное завывание бури заглушало слова страдальца, и его повлекли прямо к околице.
Неточные совпадения
Пустынная
улица вывела Самгина
на главную, — обе они выходили под прямым углом
на площадь; с площади ворвалась пара серых лошадей, покрытых голубой сеткой; они блестели
на солнце, точно смазанные маслом, и выкидывали ноги так гордо, красиво, что Самгин приостановился, глядя
на их быстрый парадный бег.
Рассердившись почему-то
на этого штабс-капитана, Дмитрий Федорович схватил его за бороду и при всех
вывел в этом унизительном виде
на улицу и
на улице еще долго вел, и говорят, что мальчик, сын этого штабс-капитана, который учится в здешнем училище, еще ребенок, увидав это, бежал все подле и плакал вслух и просил за отца и бросался ко всем и просил, чтобы защитили, а все смеялись.
И, схватив Алешу за руку, он
вывел его из комнаты прямо
на улицу.
Он увел всех во двор, велел затворить сейчас же ворота и огородами
вывел всех уже
на другую
улицу.
Дошли слухи о зверстве Кожина до Фени и ужасно ее огорчали. В первую минуту она сама хотела к нему ехать и усовестить, но сама была «
на тех порах» и стыдилась показаться
на улицу. Ее
вывел из затруднения Мыльников, который теперь завертывал пожаловаться
на свою судьбу.
А как
вывели меня к наказанию,
вывели и капитана: меня по зеленой
улице, а его лишить чинов и
на Кавказ в солдаты.
Потом,
выведя коня за ворота, вдруг встряхнул головой, как кошка вскочил
на него, перекинул повод недоуздка и, гикнув, закатился вдоль по
улице.
— Просто, как есть. По
улице мостовой шла девица за водой — довольно с меня. Вот я нынче старческие мемуары в наших исторических журналах почитываю. Факты — так себе, ничего, а чуть только старичок начнет выводы
выводить — хоть святых вон понеси. Глупо, недомысленно, по-детски. Поэтому я и думаю, что нам, вероятно,
на этом поприще не судьба.
Старуха
вывела наших друзей
на улицу, простилась еще раз с Рославлевым и захлопнула за ними калитку.
Вывел ее
на улицу, оглянулся, посадил
на лавку, сел рядом с ней и начал уговаривать.
Дядя Захар иначе распорядился: он
вывел свою худощавую лошаденку
на половину
улицы, снял с нее узду и, проговоря: «Ну, ступай, одер экой!», что есть силы стегнул ее поводом по спине. Та, разумеется, побежала; но он и этим еще не удовольствовался, а нагнал ее и еще раз хлестнул.
Давным-давно в одинокой фанзе жил гольд Хээкчир Фаеигуни. Он был хороший охотник и всегда имел достаточный запас юколы для своих собак. Хээкчир был однажды в Сансине
на реке Сунгари и
вывез оттуда белого петуха. После этого он начал тяготиться своим одиночеством, потерял сон и стал плохо есть. Как-то раз ночью Хээкчир Фаенгуни вышел
на улицу и сел у крыльца своего дома. Вдруг он услышал слова...
Художник и медик дрожащими руками одели Васильева и
вывели его
на улицу.
Накушавшись, обыватель в синих панталонах, изнеможенный, изнуренный, спотыкаясь от лени и излишней сытости, идет через
улицу к себе и в бессилии опускается
на свою лавочку. Он борется с дремотой и комарами и поглядывает вокруг себя с таким унынием, точно с минуты
на минуту ожидает своей кончины. Его беспомощный вид окончательно
выводит Ляшкевского из терпения. Поляк высовывается из окна и, брызжа пеной, кричит ему...
Его
выводит из задумчивости шум ехавшей и вдруг остановившейся почти около него кареты. Он поворачивает голову в сторону стоящего
на середине
улицы экипажа.
Экипаж выехал
на замощенные
улицы и шум колес о камни
вывел его из оцепенения. Не открывая глаз, он начал соображать.
С грохотом то и дело по
улицам проезжали телеги, наполненные страшным грузом — почерневшими мертвыми телами. Телеги сопровождались людьми, одетыми в странную вощеную или смоленую одежду, с такими же остроконечными капюшонами
на головах и в масках, из-под которых сверкали в большинстве случаев злобные глаза. Телеги медленно ехали по городу, направляясь к заставам, куда
вывозили мертвецов — жертв уже с месяц как наступившего в Москве сильного мора.
И когда Дуняша охотно обещалась ей всё сделать, Наташа села
на пол, взяла в руки старое бальное платье и задумалась совсем не о том, чтó бы должно было занимать ее теперь. Из задумчивости, в которой находилась Наташа,
вывел ее говор девушек в соседней девичьей и звуки их поспешных шагов из девичьей
на заднее крыльцо. Наташа встала и посмотрела в окно.
На улице остановился огромный поезд раненых.